паук не доверял никому — ни мне, ни своим людям. Думаю, выйти за ворота ему не составило большого труда. Гамон с радостью выпустил маленький отряд, услышав о том, кто его ведет и зачем. Думаю, что Колун громогласно объявил стражникам о том, что отправляется мне на подмогу. Интересно, как старый пройдоха собирался войти с награбленным обратно в Паус?

В ожидании «дорогого» гостя Холин открыл ворота и расставил на стене арбалетчиков. Я приказал солдатам до поры спрятаться за зубцами стены, чтобы раньше времени не спугнуть разбойников. Если Колун почует недоброе, то ни за что не попадется в ловушку.

Сам я наблюдал за приближающимися разбойниками из центральной башни. Их было не больше десятка, но вооружены бандиты были хорошо. На многих красовались кожаные панцири, а двое несли в руках заряженные арбалеты. Колун вышагивал в центре отряда, справедливо опасаясь возможного нападения. Но все эти предосторожности были ни к чему. Если бы его настиг передовой отряд кочевников, то участь банды была бы решена. От моих стрелков спасения тоже не было. Когда арбалеты ударят сверху, защититься от них будет нечем. Ни у кого из бандитов не было щитов.

Перед воротами Колун замялся. Каким-то внутренний чутьем он понял, что в монастыре его ждет западня. Может быть, его насторожили открытые ворота или он забеспокоился, когда не увидел на стене знакомые лица бандитов.

— Пупон, — крикнул он, — где ты там!? Покажись!

Отряд Колуна замер, не доходя пары десятков шагов до башни.

Я не собирался тянуть время, поэтому услышав его голос, сразу вышел на смотровую площадку.

— Он умер, Колун! Приказал долго жить! Может быть, я на что сгожусь!?

— Засада, — закричал старик не своим голосом, — стреляйте!

Его арбалетчики успели пустить стрелы. Одна пролетела совсем рядом. Наверно, если бы в последний момент я не шагнул в сторону, то она пронзила бы мне плечо.

— Бей! — крикнул Холин и взмахнул рукой.

Повинуясь приказу, наши стрелки высунулись между зубцами стены и пустили стрелы. Арбалетные болты сразу поразили почти всю охрану Колуна. С такого расстояния трудно было промахнуться. Пронзенные тяжелыми стрелами бандиты замертво падали на землю. Их не спасли ни кожаные латы, ни быстрые ноги. В одно мгновение Колун остался один на пыльной дороге.

К чести старого разбойника надо сказать, что держался он с достоинством. То ли он опешил от нашей внезапной атаки, то ли посчитал ниже своего достоинства спасться бегством, но Колун не дрогнул, когда Зумон и Рамин вышли из обители, сорвали с него пояс с оружием, заломили руки за спину, протащили через двор и бросили в темный подвал.

Сам не знаю, зачем я сохранил мерзавцу жизнь. Может быть, хотел поговорить с ним напоследок, а может просто пожалел старого знакомца.

В любом случае неотложные дела почти сразу отвлекли меня.

— Сигнал, — неожиданно закричал Пошун, — Рипон подает сигнал!

Над земляным валом поднимались клубы черного дыма. О таком знаке мы с маленьким воином условились заранее. Он означал, что орда подошла совсем близко. С вершины холма Рипон мог видеть намного дальше, чем я со стены.

Ну, вот и все. Скоро я увижу разноцветные значки кочевых племен и яркие халаты всадников. Война началась.

Как я и предполагал великий хан заметил движение на земляном валу и побоялся сразу вести войска к городу. Отправленный им небольшой конный отряд попытался обогнуть укрепление сбоку, но наткнулся на ров и вкопанные в землю колья. Разведчики не стали рисковать. Они объехали защитные сооружения, помечая проходы цветными флажками, немного покричали под холмом в надежде, что защитники покажутся, пустили пару стрел, но ничего не добившись, повернули обратно. Рипон со своими людьми затаился.

К монастырю степняки отправили не больше десяти всадников. В отличие от маленького воина я прятаться не собирался. В моем случае подобная военная хитрость не годилось, поэтому, как только разведчики подъехали к стене, я вышел на смотровую площадку.

— Убирайтесь отсюда, — крикнул я, — в монастыре вам делать нечего!

Высокий всадник в красном расшитом золотыми птицами халате выехал вперед и поднял руку надо лбом, стараясь получше рассмотреть меня. Солнце било ему в правый глаз.

— Зачем кричишь, — ответил он, — зачем ругаешься?! Великий хан прислал нас сказать тебе, чтобы ты открыл ворота и ничего не боялся. Никто не тронет ни тебя, ни твоих людей. Мы все равно возьмем эту землю, так зачем напрасно проливать кровь?!

Я вспомнил прошлый набег, горящие амбары, крики умирающих монахов и могучую фигуру Химона застывшую в коридоре с поднятым мечом.

— Эти ворота останутся закрытыми, — крикнул я, — если ты попытаешься взять монастырь штурмом, то потеряешь много людей! Мы сдаваться мы не будем!

Посланник хана что-то сказал, обращаясь к своим спутникам. Один кочевник ответил, остальные засмеялись. Потом переговорщик опять повернулся ко мне.

— Мои люди говорят, что ты глупец! Но я думаю, что все еще хуже! Ты мертвец! Зачем мне разговаривать с мертвецом!? Может быть, ты убьешь себя сам, чтобы я не тратил на тебя свое драгоценное время?!

— Убирайся в степь, вонючий шакал, — неожиданно крикнул Зумон, которого раззадорили глумливые речи посланника, — может быть, тогда ты останешься в живых и успеешь оставить после себя хоть какое-нибудь потомство.

Степняки всегда принимали близко к сердцу все, что касалось родни и брачных отношений, поэтому слова дворянина разозлили кочевника. В гневе он выхватил саблю и взмахнул ею в воздухе.

— Паршивые собаки, — закричал он, — очень скоро я вернусь и не оставлю от этого места камня на камне!

Посланник хана развернул коня и помчался по дороге прочь. Свита, молча, последовала за ним.

Появление разведывательного отряда вовсе не означало, что степняки сразу начнут атаку. Даже, если всадники успели пересечь границу, они будут ждать пехоту, которая и станет той основной силой, которая попытается взять штурмом наши укрепления.

В монастыре было пять башен — центральная над воротами и четыре расположенные по углам стены. Основные силы я распределил так — на северную сторону я отправил Зумона с двоюродным братом, на западную Рамина с одним из тарусских дворян, а сам укрепился над воротами, взяв с собой Пошуна и Нимана. По моему замыслу Холин должен был бегать с места на место и помогать всем.

С востока подходы к крепостной стене закрывало неглубокое, но вонючее озеро, которое образовалось со временем из нечистот и сточных вод, сливавшихся из обители прямо по стене. Не думаю, что кочевники захотят напасть с этой стороны. Ужасное зловоние и топкие заболоченные берега обычно отпугивали нападавших не хуже арбалетных болтов, поэтому